 -->
Спустя два десятилетия после приватизации ЮКОСа Следственный комитет России решил доказать, что она была незаконной. Зачем власть раскапывает «скелеты» 1990-х и кто следующий на очереди после Михаила Ходорковского?
23 марта агентство «Интерфакс» сообщило, что российские правоохранительные органы обнаружили доказательства того, что бывшие топ-менеджеры ЮКОСа в свое время получили акции компании незаконно, а 25 марта официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин рассказал, на чем основана эта версия: аукцион акций ЮКОСа был срежиссирован, а победитель расплатился чужими деньгами (клиентов банка «Менатеп»). «Таким образом, акции были получены Ходорковским безвозмездно, на чужие деньги, то есть фактически похищены», — заключил представитель СКР.
Зачем власти вспомнили о приватизации ЮКОСа?
Здесь простая логика: если покупка ЮКОСа была незаконной, рассуждает Маркин, значит, бывшие владельцы ЮКОСа не имели права судиться с Россией в международном арбитраже в Гааге. В июле 2014 года этот суд присудил бывшим акционерам ЮКОСа Hulley Enterprises, Yukos Universal и Veteran Petroleum компенсацию в $50 млрд. Чтобы ее отдать, пришлось бы расстаться с четвертью всех доходов федерального бюджета за 2015 год. И на эту гигантскую сумму набегают проценты: сейчас они приближаются к $1 млрд.
Россия отказалась платить, но у бывших акционеров есть международный инструмент — принудительное исполнение арбитражного решения в странах Нью-Йоркской конвенции. Hulley, Yukos и Veteran начали с того, что ходатайствовали о признании решения о $50 млрд в США, Великобритании, Бельгии, Франции и Германии, а во Франции и в Бельгии уже добились ареста активов более чем на €1 млрд. Среди них есть, например, земельный участок в Париже, на котором строится российский православный собор (проект финансируется из бюджета и оценивается в €170 млн). В группе риска находятся и активы госкомпаний и госпредприятий: у нескольких ФГУПов активы уже заморожены, к такому риску готовы ВЭБ (госкорпорация) и «Газпром» (публичное акционерное общество).
Россия надеется, что если ее адвокаты докажут в судах третьих стран, что приватизация ЮКОСа в середине 1990-х проводилась с грубыми нарушениями закона, это может стать аргументом в пользу того, чтобы суды отказали бывшим акционерам в признании и исполнении гаагского решения на $50 млрд. Работающие на Россию иностранные юристы уже используют этот довод в судах Нидерландов и США. Так, в суде округа Колумбия защищающие Россию юристы White & Case утверждают, что «олигархи» завладели ЮКОСом «путем обмана Российской Федерации в ходе залогового аукциона 1995 года» и скрыли от гаагского арбитражного трибунала факт своего «мошенничества».
Ключевая для России дата в оспаривании гаагского решения — 20 апреля 2016 года, когда окружной суд Гааги планирует вынести вердикт о правомерности компенсации на $50 млрд. Возможности пересмотреть по существу решение гаагского арбитража у России не было, но национальный голландский суд (поскольку местом нахождения арбитража являлась Гаага) может отменить арбитражное решение по ограниченным основаниям. Если голландский суд примет сторону России, суды в большинстве юрисдикций скорее всего откажутся исполнять арбитражное решение в пользу акционеров ЮКОСа, писал ранее РБК, хотя в таких странах, как Франция, Австрия или Бельгия, суды могут продолжить ориентироваться на вердикт арбитражного трибунала Гааги.
«Надо отдать должное господину Маркину. Это редкий случай, когда СКР не скрывает своих целей: они хоть как-то пытаются опорочить решение гаагского арбитража», — считает адвокат Константин Ривкин, представляющий интересы бывшего главы МФО «Менатеп» Платона Лебедева. По его словам, логика следствия в данном случае такова: Россия не будет исполнять решение арбитражного суда в том числе потому, что бывшие акционеры ЮКОСа незаконно получили нефтяную компанию. Но, уверен адвокат, сроки давности по всем возможным статьям, по которым СКР может предъявить обвинение в связи с приватизацией 1995 года, истекли.
Почему гаагский арбитраж не стал разбирать вопрос о законности приватизации?
Сам гаагский арбитраж признавал в $50-миллиардном решении, что «инвестор, который осуществил инвестиции в принимающее государство исключительно в результате своих недобросовестных действий или нарушения законодательства принимающего государства, не должен получать выгоду по Договору к Энергетической хартии» (ДЭХ, именно по нему судились бывшие владельцы ЮКОСа и РФ). «Суд согласен с тем, что истец не имеет права на использование средств судебной защиты по ДЭХ, если его инвестиции были осуществлены недобросовестно или с нарушением законодательства принимающего государства», — говорилось в решении.
Причина, по которой суд не стал разбирать законность приватизационных сделок, заключается в том, что, по мнению суда, сделки по приобретению истцами (Hulley, Yukos и Veteran) акций ЮКОСа были законны и произошли начиная с 1999 года, в то время как предположительные противозаконные действия в рамках приватизации ЮКОСа были совершены в 1995 и 1996 годах «банком «Менатеп» и олигархами — обществом и лицами, не связанными с истцами, одно из которых — Veteran — даже не существовало». России «не удалось доказать, что предполагаемые противозаконные действия [по приватизации ЮКОСа] в достаточной степени связаны с окончательной сделкой, по итогам которой истцы осуществили свое инвестирование», говорилось в решении арбитража. Россия с этим не согласна и настаивает, что вся цепочка сделок — от залогового аукциона 1995 года и до консолидации большинства акций ЮКОСа на балансе Hulley к началу 2000-х — была одним большим мошенничеством. Эти акции никогда не уходили из-под контроля «олигархов», а только перемещались между офшорными компаниями-пустышками в ходе «секретных» фиктивных транзакций, утверждает Россия со ссылкой на проведенный анализ движения акций по реестру акционеров ЮКОСа.
Кто стоит за Hulley, Yukos Universal и Veteran Petroleum?
Hulley Enterprises, Veteran Petroleum (зарегистрированы на Кипре) и Yukos Universal (на острове Мэн) выступали истцами в гаагском арбитраже как владельцы более 70% акций ЮКОСа на момент подачи иска в 2005 году. Hulley и Yukos Universal (Veteran подконтрольна последней) являются 100-процентными «дочками» гибралтарской Group Menatep Limited (GML). В свою очередь, за GML стоят семь трастов на острове Гернси, бенефициарами которых являются Леонид Невзлин, Платон Лебедев, Владимир Дубов, Михаил Брудно и Василий Шахновский. Михаил Ходорковский официально перестал быть бенефициаром этих трастов в 2005 году, в этом качестве его сменил Невзлин. Ходорковский неоднократно заявлял, что не получит никаких финансовых выгод от решения гаагского арбитража, так как после своего ареста передал акции GML своему заместителю Невзлину. «Акционерами группы «Менатеп» являются трасты. Бенефициары трастов — я и несколько моих друзей, которые в конечном итоге являются потенциальными выгодополучателями от этих денег», — говорил Леонид Невзлин в июле 2014 года в интервью «Радио Свобода».
Правда ли, что приватизация ЮКОСа была нечестной?
В 1995 году, примерно за год до президентских выборов, правительство решило приватизировать крупнейшие госактивы через залоговые аукционы. Этот план должен был обеспечить переизбрание Борису Ельцину за счет поддержки крупнейших основных банковских групп. Схема залоговых аукционов заключалась в следующем: правительство получает кредит от частной компании под залог акций госпредприятия, а в случае невозврата кредитор может обратить взыскание на залог. Смысл состоял в том, что бизнес получает собственность сегодня, но сохраняет ее завтра только в случае поражения коммунистов на выборах.
План «заем в обмен на акции» в марте 1995 года правительству представили три банкира — глава ОНЭКСИМ-банка Владимир Потанин, глава банка «Менатеп» Михаил Ходорковский и руководитель Столичного банка сбережений Александр Смоленский. «В марте 1995 года возникла идея залоговых аукционов, которые впоследствии вызвали вал критики. Я не открещиваюсь от авторства этой идеи, но в процессе реализации она была скорректирована до неузнаваемости», — писал Потанин в 2000 году в корпоративном журнале «Интеррос». Среди существенных изменений по сравнению с изначальной идеей залоговых аукционов он называл, к примеру, запрет на участие в них иностранных инвесторов.
На залоговом аукционе в декабре 1995 года было продано 45% акций ЮКОСа. Победителем стало АОЗТ «Лагуна», гарантами которого выступили банк «Менатеп», Токобанк и Столичный банк сбережений. Эти же три банка были гарантами и единственного соперника «Лагуны» — АОЗТ «Реагент». При стартовой цене залогового аукциона в $150 млн «Реагент» предложил $150,1 млн, а «Лагуна» — $159 млн. Через год, после того как государство не смогло погасить кредит, «Лагуна» продала свой пакет ЮКОСа компании «Монблан», которая также была аффилирована с «Менатепом».
Конкуренцию им пытался составить консорциум Альфа-банка, банка «Российский кредит» и Инкомбанка, но его не допустили до торгов по формальным причинам — часть необходимого обеспечения на аукцион они внесли в виде ГКО, что не устроило организаторов. Участники консорциума еще накануне аукциона провели пресс-конференцию, на которой заявили, что выступают против «неравных условий, созданных для участников». В частности, они указывали на то, что «Менатеп» не только фактически намеревался принять участие в аукционе, но и был одним из его организаторов, а также собирался использовать средства Минфина (правительство разместило на депозите в этом банке $120 млн). Однако их попытки оспорить итоги аукциона в суде оказались безуспешными.
Нечестными были другие аукционы. Так, в ходе судебного процесса в Лондоне в 2011 году Роман Абрамович признал, что аукцион «Сибнефти» был фиктивным и изначально было решено, что победить в нем должна структура, подконтрольная ему и Борису Березовскому. Более того, Абрамович сказал, что большую часть денег на покупку «Сибнефти» он получил от предприятий самой компании, которые взяли кредиты под залог будущих поставок нефти.
В 2014 году в интервью «Ведомостям» Ходорковский утверждал, что при приватизации проблема у покупателей «была не в деньгах, которые нужно заплатить государству, а в наличии кадрового ресурса» и за акции ЮКОСа «не было никакой конкуренции в этом смысле». Он подчеркивал, что «Альфа» с партнерами сама отказалась от участия в аукционе, а потом передумала: «И проблема с [президентом Инкомбанка Владимиром] Виноградовым и «Альфой» возникла именно потому, что на стартовом этапе они сказали: «Нет, нам не надо», а потом сказали: «Мы тоже хотим участвовать».
Сейчас Ходорковский отрицает обвинения Маркина. В пятницу бизнесмен заявил, что деньги на покупку акций ЮКОСа в виде кредитов давали банки «Менатеп», «Столичный» и «Мост» и «несколько [его] предприятий-экспортеров из оборонного комплекса». На вопрос, обговаривался ли как-то заранее победитель аукциона, Ходорковский ответил: «Победитель [аукциона] точно не номинировался». В субботу на своей странице в Facebook он написал, что приватизация ЮКОСа была «несправедливой», но, как и «все прочие» участники залоговых аукционов, он купил компанию «по тогдашним законам».
«Мы не могли выбирать между «честной» или «нечестной» приватизацией, потому что честная приватизация предполагает четкие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение закона», — вспоминал один из авторов российской приватизации Анатолий Чубайс в интервью Financial Times в ноябре 2004 года. «У нас не было выбора. Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают», — объяснял он.
В начале 2000-х Ходорковский предлагал, чтобы победители залоговых аукционов доплатили за приватизацию. Соответствующая записка через тогдашнего премьера Михаила Касьянова была передана Владимиру Путину, но якобы тот сказал: «Сейчас не время», рассказывал Ходорковский «Ведомостям». В субботу он уточнил в своем Facebook, что вместе с партнерами мог вернуть в бюджет $5–7 млрд.
Есть ли у России новые доказательства незаконности приватизации ЮКОСа?
Россия еще на стадии рассмотрения дела в гаагском арбитраже заявляла, что акции ЮКОСа были первоначально приобретены с нарушениями, и продолжает выдвигать этот тезис. В частности, в американском суде в октябре 2015 года Россия представила показания литовца Гитаса Повило Анилиониса, который руководил компанией под названием РТТ. Эта компания, как утверждает Анилионис, занималась в основном тем, что создавала юридические лица, функцией которых было, «по сути, сокрытие реальных собственников». Все такие компании только выглядели независимыми, а на самом деле фактически контролировались владельцами банка «Менатеп». Согласно показаниям Анилиониса, сеть этих компаний включала 450–500 российских структур плюс 100–120 офшоров. «В личном разговоре г-н Лебедев мне сообщил, что г-н Ходорковский хотел приобрести ОАО «НК «ЮКОС», оказывая влияние на залоговый аукцион», — пишет свидетель. Анилионис утверждает, что для участия в аукционе РТТ учредила подставные компании — «Лагуну» и «Реагент». В американский суд были представлены и аналогичные показания Аркадия Захарова — бывшего сотрудника РТТ.
Стоит ли теперь бояться другим участникам приватизации 1990-х?
30 января 2012 года газета «Ведомости» опубликовала статью Владимира Путина «О наших экономических задачах». «В обществе много говорят о том, что приватизация 1990-х годов, включая залоговые аукционы, была нечестной. И я с этим полностью согласен. Но отъем собственности сейчас, как предлагают некоторые, привел бы просто к остановке экономики, параличу предприятий и всплеску безработицы», — писал Путин.
2 октября 2014 года на форуме «ВТБ Капитала» «Россия зовет!» Путин повторил свое мнение: «Никакого массового пересмотра итогов приватизации не будет». Правда, президент оговорился: «В то же время, один случай от другого всегда системно и качественно могут отличаться. Поэтому если у правоохранительных органов возникли какие-то вопросы, мы не имеем права отказать им в том, чтобы этот конкретный случай был расследован и было принято какое-то решение». Эта оговорка понятна — ведь свое мнение Путин высказал в ответ на вопрос директора по инвестициям Prosperity Capital Management Александра Браниса о ситуации вокруг «Башнефти», которую как раз забирали у АФК «Система» Владимира Евтушенкова. А в декабре 2014 года компания фактически перешла под контроль государства.
Сейчас ситуацию с ЮКОСом можно трактовать как случай оспаривания итогов приватизации, но вряд ли он будет иметь последствия для других собственников активов, приобретавших их также по схеме залоговых аукционов, полагает управляющий партнер Goltsblat BLP Андрей Гольцблат. Он ссылается на то, что в России нет прецедентного права, а соответственно, рассматривать сейчас ситуацию с ЮКОСом как правовой прецедент нельзя — это вопрос скорее связанный с инвестклиматом, со стабильностью, с правом собственности. «Есть ли риски для других активов? Для них риски были всегда», — заключает юрист.
rbc.ru
|
